Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив - Страница 84

Еще один камень стукнулся о стекло. Сыграть свою роль для Хольера было делом нескольких секунд, а Каррадос несколькими касаниями расправил на нем халат, чтобы лучше замаскировать его широкоплечую фигуру. Но последовала непредвиденная и в данных обстоятельствах довольно жуткая пауза, когда Крик, в соответствии с деталями его неведомого плана, продолжил снова и снова бросать камни в стекло, так что задрожал даже абсолютно невозмутимый Паркинсон.

— Последний акт, — прошептал Каррадос через минуту после того, как все стихло. — Он обходит дом. Держитесь. Мы сейчас спрячемся.

Он съежился под защитой импровизированной ширмы из одежды, и, казалось, пустота и безмолвие вновь воцарились в доме.

В полудюжине мест спрятавшиеся люди напряженно вслушивались в тишину, пытаясь уловить малейший признак движения.

Крик шел очень тихо, возможно, испытывая странное замешательство от непосредственной близости несчастья, автором которого он не побоялся стать. Он замер на мгновение у двери в спальню, а затем очень осторожно открыл ее и в неверном свете прочел подтверждение своих надежд.

— Наконец-то! — услышали они резкий шепот, полный облегчения. — Наконец-то!

Он сделал еще шаг, и две тени упали на него сзади, по одной с каждой стороны.

Полный удивления и первобытного ужаса крик вырвался у него, в отчаянном порыве он попытался вырваться, и ему почти удалось засунуть одну руку в карман. Затем его запястья медленно соединились, и наручники защелкнулись на них.

— Я инспектор Бидл, — сказал человек справа. — Вы арестованы за попытку убийства вашей жены, Миллисент Крик.

— Вы с ума сошли, — с отчаянной решимостью возразил этот несчастный. — Ее убило молнией!

— Нет, негодяй, она жива! — яростно воскликнул Хольер, вскакивая на ноги. — Хочешь ее увидеть?

— Я также должен предупредить вас, — безучастно продолжал инспектор, — что все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Испуганный вскрик в дальнем конце коридора привлек их внимание.

— Мистер Каррадос, — позвал Хольер, — ох, идите же сюда!

Стоя у открытой двери спальни, лейтенант все еще смотрел на что-то в комнате, сжимая в руке маленькую бутылочку.

— Мертва! — рыдая, воскликнул он. — Вот это было рядом с ней. Умерла именно теперь, когда она могла освободиться от этого мерзавца!

Слепец прошел в комнату, втянул ноздрями воздух и осторожно положил руку на грудь миссис Крик, пытаясь ощутить сердцебиение, которого, увы, не было.

— Да, — ответил он. — Как это ни странно, Хольер, женщины не всегда этого хотят.

ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ ГАРРИ-АРТИСТА

Когда частный детектив мистер Карлайл решил выбраться из своего офиса и посетить сейфовое хранилище на Лукас-стрит в районе площади Пикадилли, его сопровождал сыщик-любитель Макс Каррадос. Последний около десяти минут провел в круглом холле хранилища, спокойно сидя среди пальм, пока мистер Карлайл занимался своим сейфом в одном из предназначенных для этого маленьких кабинетов. Именно эта мелочь вылилась в любопытный эпизод их совместной биографии.

В то время по общепринятому мнению хранилище на Лукас-стрит (позже оно было переоборудовано в картинную галерею) являлось самым надежным местом в Лондоне. Фасад здания был стилизован под огромную дверь сейфа, и под прозвищем «Сейф» это место стало символом надежности и неприступности. По слухам, половина ценных бумаг западного Лондона видела сейфы этого хранилища изнутри, как и большая часть фамильных драгоценностей здешнего общества. Это, конечно, было явным преувеличением, однако доля правды, ставшая основой для этих слухов, была достаточно солидной, чтобы поразить воображение.

В то время как обычные сейфы безнаказанно уносили целиком или весьма изобретательно вскрывали при помощи новейших достижений науки, держателей ценных бумаг, весьма обеспокоенных происходящим, не могло не привлечь учреждение, чьи скромные претензии были выражены в телеграфном адресе: «Неприступно». Сюда же поступали футляры с ювелирными изделиями, которые следовало хранить от помолвки до свадьбы, а также тогда, когда в соответствии с традициями семейство в полном составе отправлялось на север — или на юг, восток или запад, словом, куда угодно, — а дом в Лондоне закрывался. Отправить в хранилище столовое серебро и прочие ценности было своего рода частью ритуала, заведенного порядка, без которого поездка переставала быть данью традиции. Кроме того, сюда постоянно обращалось и немало торговцев: ювелиры, маклеры, агенты по продаже картин, антиквариата и ценных предметов искусства пользовались услугами «Сейфа» для хранения запасов, которые не требовалось постоянно иметь под рукой.

В здание вел всего лишь один вход — в виде гигантской замочной скважины, чтобы подчеркнуть сходство с дверью огромного сейфа, упомянутой выше. Первый этаж был полностью занят обычными офисами, все хранилища и сейфы располагались в подвале, фундамент которого был выполнен из стали. Попасть туда можно было, спустившись по лестнице или на лифте. В любом случае посетитель оказывался перед массивной решеткой. За ней стоял жуткого вида привратник, который никогда не покидал свой пост и чьей единственной обязанностью было открывать и закрывать решетку перед прибывающими и уходящими посетителями. Далее короткий коридор вел в центральный круглый холл, где и ждал своего друга Каррадос. Отсюда, словно лучи от солнца, расходились проходы, ведущие к хранилищам и сейфам. Каждый проход преграждала решетка, едва ли менее внушительная, чем самая первая, на входе. Между проходами располагались двери комнат, выполнявших роль личных кабинетов для клиентов компании, а также дверь кабинета управляющего. Вокруг царила тишина, все выглядело внушающим трепет и абсолютно неприступным.