Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив - Страница 49

— А дальше? — спрашиваю.

— Чтобы тайком привести к приятелю доктора, негр должен смыть краску и переодеться в костюм, какие носят белые, да и приятель, наверное, тоже переодетый. Ну, у негра точно есть запасное платье. Переодеться ему нужно сразу после побега, пока его никто не увидел. Значит, одежда должна быть спрятана неподалеку. Ну а пока негр смоет краску, да они переоденутся, да проплывут три мили, уже наступит день, начнется погоня, и их поймают в первом же городе — не важно, в какую сторону они поплывут. Если они так сделали, то просчитались.

Прошагали мы около полумили вниз по ручью, поравнялись с кустами позади дома с привидениями и тут снова наткнулись на след. Том и говорит:

— Вот интересно! Они все сделали вперед нас и точь-в-точь по нашему плану: и в негров переоделись, как мы хотели, и в раздевалку нашу забрались. Они здесь уже побывали, Гек.

Челнок было не видать. То ли они его спрятали, то ли пустили по течению — не знаю, да это и не важно. Прокрались мы через кусты и видим: прямо к дому, через высокий бурьян, где раньше был сад, тянутся следы. Окна так и остались заколочены с прошлого лета, когда мы с Томом здесь играли в банду фальшивомонетчиков — вырезали по ночам деньги из жести, а по воскресеньям жертвовали их миссионерам. Дом казался, как всегда, одиноким и мрачным. Том и говорит: а теперь встаем на четвереньки и ползем через бурьян — медленно-медленно, и ни в коем случае не шумим, а то нас услышат. Я отвечаю:

— Кто? Я? Да ни за какие коврижки! Если хочешь нарваться на этих бандитов и попасть в беду — дело твое, я тебя здесь подожду, но сам с места не двинусь.

Том взял курс по своему маленькому компасу и пополз, а я сидел в кустах и смотрел. Том здорово все провернул. Только верхушки бурьяна слегка шевелились: покачаются-покачаются, потом все стихнет, а после опять зашевелится, но уже чуть поодаль, и я всегда знал, где Том, а Том хоть и медленно, но все время продвигался вперед. Наконец он туда пробрался, а я ждал долго-долго, чуть со скуки не помер, а потом испугался, что его схватили и задушили до смерти. И тут вижу — трава шевелится. Значит, Том возвращается! Слов нет, как я обрадовался. Том поравнялся со мной и говорит:

— Пошли, все в порядке — они там. Я прополз через дыру, где свиньи пролезают под дом, темно было хоть глаз выколи, я и сунул голову в трещину в полу…

— Ну и дурак!

— Сам дурак — меня не было видно! Меня бы даже при свете никто не увидел — мешал наш фальшивомонетный сундук. Я их тоже не видел, зато слышал. Они были совсем рядом, почти как ты сейчас. Будь у меня трость, я мог бы до них дотянуться и ткнуть. Но лучше не надо.

— Значит, Том Сойер, хоть капля здравого смысла у тебя осталась, но все равно меньше, чем нужно. Что они говорили?

— Обсуждали драку.

— Ну, само собой разумеется. А если поточнее?

— Много чего.

Тут он сказал, что очень устал и ему неохота тащиться пешком в город, да и спешить некуда — лучше прыгнуть в воду и доплыть до города на спине. Мне это пришлось по душе, но я понял, что о том разговоре больше ничего не узнаю. Похоже, те два мошенника опять что-то задумали, но их план пока что как цыпленок, который из яйца не вылупился, и Том еще не готов рассказать.

А вскоре на нас свалилась такая удача, что нам и не снилось. Добрались мы до места, где ручей впадает в реку, и видим: у берега стоит ялик с веслами в уключинах, а хозяина поблизости не видно. Вот мы и решили взять его на время. Том поблагодарил Провидение, мы сели в ялик, отошли подальше от берега, бросили весла — пусть плывет себе по течению, а сами разлеглись и закурили трубки. Вот было здорово — после всего, что нам досталось за день! Немного погодя Том говорит:

— В плане этого не было, но все к лучшему.

— Чего не было?

— Убийства. Жаль, конечно, Крота Брэдиша — он ничего плохого не делал. Но ведь кто-то же должен был оказаться на его месте, и для заговора это очень хорошо, правда, Гек? Мы должны благодарить Провидение. И верить сильнее, чем когда-либо. Сначала бы это и в голову не пришло, Гек, но теперь ясно, что заговор, если его устраивать по всем правилам, ничуть не хуже революции. Ей-богу, не хуже, и хлопот с ним меньше.

— Да, пожалуй.

— Понимаешь, Гек, заговор кое в чем очень похож на революцию, а если не знаешь, так их и вовсе не отличишь. Его устраивают из-за чего-то одного, а выходит совсем другое. Мы хотели всего-навсего перепугать народ в городке, а кончилось убийством работорговца. Значит, тут налицо все признаки революции, и раз у нас дело идет так гладко, думаю, если постараться хорошенько, можно наш заговор превратить в самую настоящую революцию. Нужен только капитал и повод, из-за чего восставать.

Ну, раз Том завелся, лучше оставить его в покое. Пусть себе обдумывает свой план, пусть разукрасит его хорошенько, а я полежу тихонечко и отдохну.

Добрались мы до города, сошли на берег возле Холодного ручья — там, где мельница, а навстречу нам Билл, одноногий негр Хиггинса, подпрыгивает, опираясь на костыль, запыхался, от страха сам не свой и говорит:

— Масса Том, старик Джим просит, чтобы вы с Геком шли к нему в тюрьму, да поживей — его поймали и посадили за решетку.

— За что?

— Он убил старого Крота Брэдиша.

— Господи помилуй! — отвечаю.

Посмотрел я на Тома, а он весь сияет от радости. Меня просто в дрожь бросило.

Дал он Биллу десять центов и говорит как ни в чем не бывало:

— Хорошо, беги, мы сейчас придем! — Билл ушел, и мы ускорили шаг. Том и говорит радостно: — Правда, здорово все идет? Это самый блестящий ход, мы бы в жизни до такого не додумались! Теперь-то ты поверишь по-настоящему и перестанешь вешать нос.