Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив - Страница 153

153

Там, на столе, меня ждала записка — от мисс Тезигер, как я узнал к своему изумлению. Та сожалела, что поговорить наедине не удалось, и просила встречи в пять утра в парке. Порвав записку на клочки, я отправился в кровать, но мне не спалось: мешала тревога, смешанная с любопытством.

Не могло быть ни малейшего сомнения, что Тезигер безумен, и болезнь шаг за шагом подводит его к опасному краю. И та, кто так льнет к нему сейчас, не замечая этого, конечно же, в опасности. Ее надлежит спасти.

В назначенный час я поднялся, оделся и выскользнул из спящего дома.

Она ждала меня в лавровой аллее.

— Ах, как хорошо, что вы пришли! Но здесь говорить нельзя.

— Отчего же? Сейчас все спят.

— Джаспер не спит! Он, мне кажется, вовсе никогда не ложится. Всю ночь он опять бродил возле моей комнаты.

— Нельзя винить его в том, что он заботится о вашей же безопасности.

Она сердито нахмурилась.

— Вижу, он с вами уже говорил! Что ж, теперь мой черед. Идемте в беседку, там он нас ни за что не найдет.

И она проводила меня в изящную, со вкусом оформленную беседку, втолкнула внутрь и привалилась спиной к двери.

— Теперь я могу говорить, — радостно сказала она. — Во всем этом кроется какая-то мерзкая тайна — и я уверена, что за этим стоит Джаспер.

— Отчего же?

— Женская интуиция. Ну и… до того, как приехал Джаспер, дядюшка, конечно, браминствовал. Мне это было не по нраву, потому я не посещала его молений и даже не говорила с ним о Шиве и прочей гадости. Но! Да, он браминствовал — но в остальном, в том, что не касалось этой его недорелигии, он был нормальным, абсолютно нормальным, счастливым, разумным и очень добрым человеком. Меня он любил всем сердцем, как и моего покойного отца, а потому, незадолго до явления Джаспера, назначил меня наследницей всего своего огромного состояния. Джаспера же он, напротив, не выносил; то, что тот расположился у нас, как у себя дома, его раздражало. Я не встречала кузена с детства — а встретив, прониклась к нему глубокой неприязнью. Он же не оставлял меня своим назойливым вниманием, все время расспрашивая о дядюшке, его жизни, привычках… Занятное совпадение: в детстве, до того, как его увезли в Индию, Джаспер жил здесь, в этом доме… Он все вертелся в галерее… предлагал дядюшке поговорить с Шивой, хотя видел, что тот очень волнуется…

И вот две недели спустя дядюшка услышал глас Шивы. Я никогда не забуду этот день! Дядюшка весь горел в странном возбуждении, руки его дрожали, голос срывался… А после — день за днем он становился все слабее и телом, и духом, но глаза его горели все ярче. Это пугало, но пожаловаться Джасперу я не смела.

День за днем дядя все сильнее погружался в свою болезнь. Он все больше времени стал проводить перед алтарем, умоляя меня сопровождать его, надеясь, что я тоже услышу Голос. Он потратил целое состояние на те драгоценности — он показал их мне прежде, чем украсить ими статую. Мне было горько от осознания собственной никчемности — а Джаспер только стоял и смотрел.

А потом — с месяц назад — дядю как подменили. Раньше он доверял мне, как себе, — а теперь видеть меня не желает. Каждый раз просит уйти. Однажды спросил, закрываю ли я комнату на ночь. Я только рассмеялась, а он попросил меня закрываться. Сказал, ради него. Видели бы вы, как у Джаспера загорелись глаза! Но он тут же уткнулся в книгу, будто ничего и не слышал.

Я успокоила дядю, но, конечно, не послушала его. И тогда Джаспер начал меня запугивать, говорить, что дядя совсем сошел с ума и его безумие заставляет его желать мне зла… Но он же ничего не знает!

Отважная девушка не выдержала и разрыдалась: напряжение выплеснулось из нее фонтаном слез.

— Я сказала, что Джаспер лжет, что дядя никогда бы не пожелал мне зла, я ведь так его люблю! И тут он… он сказал, что кое-что знает, за что дядю запрячут надолго. «В дом безумцев?» — спросила я, и он ответил, что да, и ему нужно только заключение двух врачей. Я плакала, я просила пощадить дядины седины, не лишать его свободы — ведь это же так жестоко! Я просила оставить нас в покое, оставить нас совсем — если он боится дядю, то я — вовсе нет и останусь с ним во что бы то ни стало. И он… он сказал, что любит меня и желает, поэтому он пощадит дядю если я… если я стану его невестой.

Я сопротивлялась, как могла, но в итоге сдалась. Мы втайне заключили помолвку — чтоб не узнал дядя. Конечно, любит он не меня, а мое грядущее богатство. Должно быть, он слышал, что я унаследую дядино состояние. Сам он совсем нищий. Вот. Теперь вы все знаете, мистер Белл.

С каждым днем все становится хуже и хуже, страшнее и страшнее. Порой я и сама начинаю верить, что мне грозит опасность. Добрым, ласковым моим дядей словно демон какой овладел. А ведь для девушки нет ничего страшнее, чем видеть, как тот, кого она любит больше жизни, отворачивается от нее! И самая смерть мне не так страшна, как его холодность ко мне. Я бы жизнь отдала за него… и отдам: Джаспер сказал, что или я выхожу за него замуж в течение недели, или я должна убедить доктора Лорье подписать акт. Если же я не сделаю ни того ни другого… что ж, он найдет в Лондоне других докторов.

— И вы выбрали?

— Через неделю мы обвенчаемся, если, конечно, ничто не прольет свет на эту жуткую тайну. Я не могу позволить им заточить моего любимого дядю в лечебницу для сумасшедших, не могу…

— Благодарю вас за откровенность, — помедлив, сказал я. — Я сделаю для вас все, что в моих силах. Когда, вы сказали, ваш дядя впервые услышал голос статуи?

— Два или три месяца тому назад, вскоре после приезда Джаспера. Мистер Белл, миленький, вы правда можете нам помочь?!

153